Кто судья
Поводом к написанию данной статьи послужил ответ на мой информационный запрос руководителя судебного департамента Санкт-Петербурга.
28 октября текущего года я обратился в адрес Управления судебного департамента в г. Санкт-Петербурге (г.Санкт-Петербург, ул. Б. Морская, д.35) с заявлением о предоставлении информации. Предметом информационного запроса выступали сведения о наличии родственных связей в различных органах власти Санкт-Петербурга федерального судьи Дзержинского районного суда по фамилии Тарасов В.Ю. Необходимость в получении данной информации возникла в ходе изучения ряда рассмотренных Дзержинским районным судом Санкт-Петербурга гражданских дел с участием некоммерческой организации ТСЖ «Развитие-Сервис» и имела решающее значение для оценки уровня беспристрастности и объективности федеральных судей, в производстве которых имелись данные дела.
В предоставлении запрашиваемых сведений мне было отказано(письмо начальника Управления Силюкова В.Н. от 06.11.07г.). Отказывая в предоставлении информации руководитель судебного департамента сослался на положения ст. 24 Конституции РФ, ст. 88 Трудового кодекса РФ и ст. 7 ФЗ «О персональных данных». Мотивы отказа в предоставлении информации: «запрашиваемая Вами информация не относится к общедоступной, не затрагивает Ваши права и свободы, а является персональными данными работника».
Копия запроса:
Управление Судебного Департамента
при ВС РФ в Санкт-Петербурге
(190000г.Санкт-Петербург.Б.Морская. д.35)
от Романова Александра Александровича
198302 г.Санкт-Петербург, п/о 302, а/я 151.
Заявление
о предоставлении информации
В соответствии со ст. 24, 29 Конституции РФ, ст. ст. 3, 7, 8 ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" от 27 июля 2006г. N 149-ФЗ прошу Вас предоставить сведения о наличии родственных связей(близкие родственники!) у федерального судьи Тарасова В.Ю. (Дзержинский районный суд г.Санкт-Петербурга) в органах исполнительной, законодательной, судебной власти, а также в органах местного самоуправления Российской Федерации.
Примечание: под «близкими родственниками» в настоящем обращении прошу понимать: супруг, супруга, родители, дети(в т.ч. усыновленные), родные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки, племянники, невестка, зять.
«28» октября 2007г. С уважением,
Романов А.А.
В соответствии с Конституцией РФ каждый гражданин имеет право свободно искать, получать, передавать и распространять информацию любым законным способом(ст.29). Статья 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации обязывает органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностных лиц обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. В силу непосредственного действия статьи 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации любая информация, за исключением сведений, содержащих государственную тайну, сведений о частной жизни, а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной, коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью, должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусматривает специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты. В Постановлении от 18 февраля 2000 года N 3-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации указал, что в тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может использовать способы регулирования, которые посягали бы на само существо того или иного права, ставили бы его реализацию в зависимость от решения правоприменителя, допуская тем самым произвол органов власти и должностных лиц, и исключали бы его судебную защиту. Иное противоречило бы статье 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой государственная защита прав и свобод гарантируется и каждый вправе защищать их всеми способами, не запрещенными законом.
Конституционный Суд Российской Федерации также подчеркнул, что ограничение права, вытекающего из статьи 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации, допустимо лишь в соответствии с федеральным законом, устанавливающим специальный правовой статус не подлежащей распространению информации, обусловленный ее содержанием, в том числе наличием в ней данных, составляющих государственную тайну, конфиденциальных сведений, связанных с частной жизнью, со служебной, коммерческой, профессиональной, изобретательской деятельностью. Вся иная информация, которая, исходя из Конституции Российской Федерации и федеральных законов, не может быть отнесена к сведениям ограниченного доступа, в силу непосредственного действия статьи 24 (часть 2) Конституции России должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусматривает специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты.
Названные права, как следует из статей 1, 2, 15 (часть 4), 17 (части 1 и 2), 19 (части 1 и 2), 45 (часть 1) и 46 Конституции Российской Федерации, гарантируются в качестве основных и неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина и реализуются на основе общеправовых принципов юридического равенства, неприкосновенности собственности и свободы договора, предполагающих равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты, на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота (право на информацию, согласно ст. 128 ГК РФ, выступает самостоятельным объектом гражданских прав).
«Конституция Российской Федерации предусматривает - исходя из потребностей защиты частных и публичных интересов - разные уровни гарантий и разную степень возможных ограничений права на информацию. При этом согласно ее статье 55 (часть 3) данное право может быть ограничено исключительно федеральным законом, а законодатель обязан гарантировать соразмерность такого ограничения конституционно признаваемым целям его введения» - из Определения Конституционного Суда РФ от 18 января 2005г. N 39-О "По жалобе гражданина Часовских Сергея Владимировича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 416 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".
Ссылка моих оппонентов на положения ФЗ «О персональных данных» от 27 июля 2006г. (N 152-ФЗ) как основание ограничения права гражданина на получение информации о биографических данных федерального судьи, применительно к рассматриваемому спору юридически несостоятельна.
В соответствии со ст. 2 Конституции РФ права и свободы гражданина(а не представителя государства, к которым относится федеральный судья!), являются высшей ценностью для государства во всех смыслах этого слова. Именно права и свободы гражданина (читай: гражданина Романова Александра Александровича) определяют смысл, содержание и применение законов на территории РФ(ст. 18 Конституции РФ).
В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ ограничения прав и свобод гражданина возможны лишь предписаниями федерального закона и лишь в строго указанных целях: защита основ конституционного строя, защита нравственности, здоровья, защита прав и свобод других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства. Указанной конституционной нормой заложен базовый принцип регулирования общественных отношений - принцип соразмерности ограничения гражданских прав и свобод.
«Осуществляя регулирование соответствующих общественных отношений, федеральный законодатель связан конституционным принципом соразмерности и вытекающими из него требованиями адекватности и пропорциональности используемых правовых средств. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, в тех случаях, когда федеральный законодатель устанавливает ограничения конституционных прав и свобод в соответствии с требованиями статьи 55 Конституции Российской Федерации, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания; даже имея цель воспрепятствовать злоупотреблению правом, он должен использовать не чрезмерные, а только необходимые и обусловленные конституционно признаваемыми целями таких ограничений меры»(Постановление Конституционного Суда РФ от 26 декабря 2005г. N 14-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 260 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.Г. Одиянкова").
Надо полагать, что «преследуемые цели» в данном примере видятся работником судебного департамента в обеспечении личной семейной тайны представителя российской судебной власти от самого источника российской власти(ст. 3 Конституции РФ: народ - источник власти). Следуя терминологии законодателя: «обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина(читай: судьи) при обработке его персональных данных, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну» - ст. 2 ФЗ № 152 от 27.07.06г. То есть, закрепленный в Основном законе государства приоритет прав и свобод именно гражданина(ст.ст.2, 18) в расчет моим оппонентом просто-напросто не принимается. В основу всего и вся принимаются лишь интересы и права государственного служащего! Вполне очевидно, что разрешение подобным образом конфликта интересов не отражает и лишает всякого смысла как провозглашаемые государством идеи своего правового развития, так и саму суть права, его прогрессивные социальные последствия. Противовесом потребности в подобной защите выступает интерес общества в открытой дискуссии по вопросам «качества» действующей власти. В частности, наличие родственных связей федерального судьи в органах исполнительной либо законодательной власти существенно предопределяет принцип независимости судьи, его объективность и беспристрастность - необходимые условия отправления правосудия и, уж тем более, само по себе не может не отражать общественный интерес(в соответствии с законодательством большинства стран ЕС не может быть судьей тот, чьи близкие родственники являются госслужащими, адвокатами либо представителями крупного бизнеса).
«Закрытость» для широкой общественности информации о государственных служащих, их доходах, биографии, наличии родственных связей в органах власти, адвокатуре не отвечает ни одной из целей, указанных в ч.3 ст. 55 Конституции РФ. Закрепленный, таким образом в данной конституционной норме принцип соразмерности ограничения прав и свобод граждан, положениями ст. 7 ФЗ «О персональных данных» существенно нарушен(по смыслу, придаваемому ему ответчиком!).
Данная правовая позиция находит свое реальное воплощение и в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В соответствии со ст. 13 Конвенции каждый человек, чьи права и свободы нарушены, должен иметь право на эффективные средства правовой защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. А в соответствии со ст. 10 Конвенции «каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ». «При осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, статей 369, 379, части 5 статьи 415 УПК РФ, статей 330, 362 - 364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права» - п.9. Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».
«Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998г. № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). «Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод» - из п.10 указанного Постановления ВС РФ.
«Суд отмечает, что статья 13 гарантирует на национальном уровне эффективные правовые средства для осуществления прав и свобод, предусматриваемых Конвенцией, независимо от того, каким образом они выражены в правовой системе той или иной страны. Таким образом, суть этой статьи сводится к требованию предоставить человеку такие меры правовой защиты внутри страны, которые позволили бы компетентному государственному органу рассматривать по существу жалобы на нарушение положений Конвенции и предоставлять соответствующую судебную защиту» (см. решение по делу Вилвараджьях и другие, упоминавшееся в п. 73 выше, с.39, п. 122). –п.145 Чахал (Chahal) против Соединенного Королевства. Судебное решение от 15 ноября 1996г.
«Статья 13 гарантирует право на получение правовой защиты на национальном уровне для реального обеспечения прав и свобод, предусматриваемых Конвенцией, независимо от того, в какой правовой форме они обеспечиваются в национальной правовой системе (см. упоминавшееся выше решение по делу Бойла и Райса. Серия А, т. 131, с. 23, п. 52). Таким образом, статья 13 требует наличия таких внутренних средств, которые позволяют компетентному "государственному органу" и рассматривать по существу жалобу на соответствующее нарушение Конвенции, и предоставлять соответствующую защиту» (см. inter alia решение по делу Силвер и другие от 25 марта 1983г. Серия А, т. 61, с. 42, п. 113 (а))» – п.120 Решения от 7 июля 1989г. Серинг (Soering) против Соединенного Королевства.
.
«1» декабря 2007г. Романов А.А.